Лунный камень - Страница 66

Мистер Фрэнклин внезапно надвинул шляпу на самые брови.

— Куда я отправляюсь? — повторил он мои слова. — Я отправляюсь к черту!

Пони вздрогнул при этих словах, как если б почувствовал христианское отвращение к ним.

— Господь с вами, сэр, отправляйтесь туда, где вам посчастливится! — вот все, что я успел сказать, прежде чем он скрылся из глаз.

Приятный, милый джентльмен! При всех его недостатках и сумасбродствах, милый и приятный джентльмен! Ом оставил за собою печальную пустоту, когда уехал из дома миледи.

Было довольно скучно и мрачно, когда наконец этот длинный субботний летний вечер приблизился к концу.

Я подбадривал себя, не выпуская из рук трубочку и «Робинзона Крузо».

Женщины, кроме Пенелопы, проводили время в пересудах и толках о самоубийстве Розанны. Они упорно держались мнения, будто бедная девушка украла Лунный камень и лишила себя жизни из страха, боясь, что это узнают.

Дочь моя, разумеется, упорно стояла на том, что утверждала раньше.

Однако ее предположение о причине самоубийства Розанны не приводило нас ни к какому заключению насчет алмаза, так же как и уверения в ее невиновности. Тайное путешествие Розанны во Фризинголл и все ее поступки оставались совершенно необъяснимыми. Бесполезно было указывать на это Пенелопе; возражения производили на нее так же мало впечатления, как мало следов оставляет проливной дождь на непромокаемом плаще. Дело в том, что дочь моя унаследовала мое собственное пренебрежение к умственным доводам, — и в этом отношении далеко опередила своего родного отца.

На следующий день (в воскресенье) карета, остававшаяся в доме мистера Эбльуайта, вернулась к нам пустая. Кучер привез мне записку от миледи и письменные приказания к горничным миледи и к Пенелопе.

В своей записке миледи сообщала, что решилась отвезти мисс Рэчель в свой лондонский дом в понедельник. Письменные приказания к обеим горничным состояли в том, какие им платья следовало взять и в какой час встретить своих хозяек в Лондоне. Многие другие слуги должны были также ехать туда.

Миледи, видя, что мисс Рэчель не желает после всего случившегося возвращаться домой, решила ехать в Лондон прямо из Фризинголла. Я же должен был оставаться в деревне впредь до дальнейших распоряжений, присматривать и вне и внутри дома. Слугам, остававшимся со мною, приказано было выдавать вместо пищи денежное содержание.

Все это напоминало мне слова мистера Фрэнклина о разбросанной и разъединенной семье, и мысли мои, естественно, обратились к самому мистеру Фрэнклину. Чем более я думал о нем, тем более тревожили меня его будущие поступки. Кончилось тем, что я написал с воскресной почтой к камердинеру его отца, мистеру Джефко (которого знал прежде), прося дать мне знать, на что решится мистер Фрэнклин по приезде в Лондон.

Воскресный вечер был еще скучнее субботнего, если только это возможно.

Мы кончили этот день, как сотни тысяч других людей кончают его регулярно раз в неделю на этих островах, — ожиданием, когда наконец наступит время ложиться спать, и не дождавшись, заснули на наших стульях.

Как прошел понедельник для остальной прислуги, не знаю. Мне он нанес порядочный удар. Первое предсказание сыщика Каффа о том, что я услышу кое-что от Йолландов, сбылось в этот день.

Я отослал Пенелопу и горничную миледи на железную дорогу с вещами в Лондон и шатался по саду, когда вдруг услышал свое имя. Обернувшись, я очутился лицом к лицу с дочерью рыбака. Хромоножкой Люси. За исключением хромоты и худобы (последнее, по моему мнению, страшный недостаток в женщине), эта девушка имела немало привлекательных качеств на мужской взгляд. Смуглое, умное лицо, приятный чистый голос, прекрасные каштановые волосы принадлежали к ее достоинствам. А горячий характер был дополнением к ее недостаткам.

— Ну, моя милая, — сказал я, — что вам от меня нужно?

— Где человек по имени Фрэнклин Блэк? — сказала девушка, устремив на меня свирепый взгляд и опираясь на свой костыль.

— Непочтительно говорить так о джентльменах, — ответил я. — Если вы хотите справиться о племяннике миледи, не угодно ли вам назвать его мистером Фрэнклином Блэком?

Она сделала шаг ко мне и взглянула на меня так, словно собиралась съесть меня живьем.

— Мистером Фрэнклином Блэком! — повторила она вслед за мной. — Его приличнее было бы назвать убийцей Фрэнклином Блэком.

Мой метод обращения с покойной миссис Беттередж помог мне и на этот раз. Когда женщина старается вывести вас из себя, постарайтесь, с своей стороны, вывести ее из себя. Женщина вообще приготовлена ко всякому отпору, какой вы можете избрать для самозащиты, кроме этого.

Одним-единственным словом можно добиться этого не хуже, чем сотней слов, и одним словом я добился этого от Хромоножки Люси. Любезно посмотрев ей в лицо, я сказал:

— Фи!

Девушка тотчас вспыхнула. Она тверже стала на здоровую ногу и раза три свирепо ударила об землю своим костылем.

— Он убийца! Он убийца! Он убийца! Он был причиною смерти Розанны Спирман!

Она закричала это самым пронзительным голосом. Два человека, работавшие в саду подле нас, подняли глаза, увидели, что это Хромоножка Люси, и, зная, чего можно было ждать от нее, опять вернулись к своему делу.

— Он был причиною смерти Розанны Спирман? — спросил я. — Что заставляет вас говорить так, Люси?

— Какое вам дело? Какое дело какому бы то ни было мужчине до этого? О, если бы только она думала о мужчинах так, как думаю я о них, она была бы сейчас жива!

— Она всегда хорошо думала обо мне, бедняжка, — сказал я, — и я всегда относился к ней хорошо.